«смогла справиться сама»: как живёт покалеченная мужем маргарита грачёва после трагедии

Оглавление

О преступлении

Всё началось прошлым летом. К тому моменту мы с Дмитрием были женаты пять лет, у нас было двое детей. Мы жили в одной квартире, но быт уже вели раздельно. Конечно, иногда ссорились — все ссорятся. Но я никогда не уходила к маме. Он тоже из дома не уходил — только вдруг начал меня игнорировать. В то время я попала в автомобильную аварию (я была за рулём, и в меня врезались) — ему было всё равно. Я впервые организовала на работе масштабный конкурс — он не пришёл меня поддержать. Вдобавок стал придумывать дикие вещи — например, что младший сын не от него. Или, если я надевала нижнее бельё одного цвета, он говорил, что у меня любовник.

«Замуж я иду не насильно»

—У вас два сына. Как вы их воспитываете?

— Мама я строгая. Считаю, что к воспитанию надо подходить серьёзно. В идеале — личным примером, тем, как мы живём. Сложный момент в том, что в большинстве случаев домашнее насилие идёт из детства, ребёнок видел, как, например, папа бьёт маму. И требуется много работы, чтобы эту подсознательную установку победить. Мне нередко приходится слышать: как же не разглядели сразу садиста, психопата, куда смотрели, почему всё не разузнали? Но это, пожалуй, только в королевских семьях собирают доскональное досье, кто чем болел, кто кого бил. Да тебе и не скажут такого, а может, человек и сам об этом не знает. И страшно, что невозможно разглядеть, как под рентгеном, человека, который сначала был любящим, а потом резко превращается в чудовище.

— Может, есть какие-то тревожные звонки, на которые надо обратить внимание и которые вы осознали только сейчас?

— Какого-то исчерпывающего списка опасных признаков, к сожалению, нет, хотя это было бы здорово. Насилие бывает совершенно разных видов: физическое, психологическое, экономическое, сексуальное. У каждого свои особенности. Но одним из показателей может быть, если тебя начинают жёстко контролировать. В самом начале отношений ты можешь воспринимать контроль как плюс, признак ухаживания: тебя встретили, забрали — приятно же. Я так жила: у бывшего мужа были все пароли от соцсетей, и я даже на это не обращала внимания. Мне казалось, что это норма, скрывать было нечего.

— Расскажите, чем вы занимаетесь сейчас?

— Меньше года назад мы переехали в Санкт-Петербург. Я планировала уехать из Серпухова в более крупный город, а в Питере я проходила реабилитацию. Ну и с началом карантина решила остаться. Дожди и климат мне не очень нравятся, но город очень красивый, с богатой культурой. И главное — люди, которые меня окружают.

Постоянной работы сейчас нет, но есть проекты, которыми я занимаюсь несколько раз в месяц. Поэтому у меня нет чёткого распорядка дня. В августе будет съёмка в Москве на тему домашнего насилия.

—ВInstagram я видела у вас фото, где вы прыгаете с парашютом. Как ощущения?

Прыжок с парашютом для меня был мечтой, я хотела это сделать ещё лет восемь назад. Потом появились дети и всё не было времени.

И вот уже после произошедшего мне написала Лена Волохова, у неё нет руки и ноги, и она делает проекты «Неботерапия», где люди с ампутацией прыгают с парашютом. Я тоже прыгнула, чему очень-очень рада, прямо наслаждалась, когда летела. Теперь хочу сделать это ещё раз, но уже вместе с мамой на её день рождения.

— А вы ещё занимаетесь дайвингом?

— Да, мне нравится, это интересно, хотя и сложно. Хотя сначала я сказала нет, какой дайвинг, хочу в небо, а вода — не моё. Потом втянулась. Это тоже проект для людей с инвалидностью, который организовывал Дима Павленко. Вообще, когда меня зовут на такие проекты, я обычно не отказываюсь. Правда, карантин и тут внёс свои коррективы, сейчас всё закрыто.

— Вы вдвоём с мамой написали книгу «Счастлива без рук» и говорили, что хотите её экранизировать. Есть какие-то интересные предложения?

— Периодически поступают, но конкретных договорённостей пока нет. По-хорошему мне бы хотелось, чтобы кино сняли, возможно, за рубежом, показывали по всему миру, перевели на многие языки. Причём чтобы фильм был не документальный, а художественный, с прокатом в кинотеатрах.

Себя я ни в одной роли, конечно, не вижу: тут нужны профессиональные актёры. Но участвовать в процессе очень хочется, чтобы фильм был максимально достоверным.

— Планируете писать дальше?

— По поводу второй книги есть идеи, пока только наброски. Но в ближайшем будущем, я думаю, всё должно получиться.

—Вы собираетесь выйти замуж во второй раз. Как идёт подготовка к свадьбе?

— Хочу сказать, что не надо судить весь мужской пол по одному человеку. Я выхожу замуж в сентябре, к свадьбе почти всё готово. Настроение приподнятое, замуж я иду не насильно, сама этого хочу

Я жду этого события, для меня это важно. Но я бы не хотела много разговаривать на эту тему

Для меня более волнительно предстоящее 1 сентября и первый класс у старшего сына.

О публичности

Моя мама — корреспондент на местном телевидении, я работала в газете. Понимаю, что всем нужна «горячка», а читать истории о том, как я хожу и улыбаюсь, никому не интересно. Одни считают, что я улыбаюсь, потому что меня чем-то накачивают в больнице. Другие удивляются, почему я не плачу. А я не хочу плакать. Может быть, позже меня прорвёт, но пока не надо к этому подталкивать. Честно скажу, за всё это время я плакала раза три — один раз потому что была в больнице и пропустила утренник в детском саду у детей. Не вижу смысла плакать, только время терять. Руки от слёз не отрастут. Я думаю о настоящем и о будущем

Самое важное сейчас — моё здоровье.

«Часто оказывается уже поздно»

— В России произошло столько громких историй, связанных с домашним насилием, в том числе и ваша. Как думаете, что-то изменилось с тех пор?

— Разве что обсуждать эту тему стали больше. По существу никто не чувствует сдвигов этом плане. Когда прошло два года после трагедии, я написала пост о том, что мы уже столько времени обсуждаем закон о профилактике семейного насилия, взвешиваем все за и против, а помощи никакой нет. Если честно, мне, как пострадавшей, всё равно, в какой форме это будет, как это продвинут — законом ли, изменением Уголовного кодекса. Просто хочется, чтобы была реальная, эффективная помощь и защита пострадавшим.

До сих пор еженедельно мне пишут девушки, присылают фотографии побоев, и от того, что ко мне обращаются постоянно, ещё страшнее. Всё, что я могу им сказать, так это чтобы они максимально надеялись на себя или обращались в организации вроде «Насилию.нет», где им окажут бесплатную помощь. Поддержки со стороны государства и полиции пока нет. И что должно произойти, чтобы ситуация изменилась, я не знаю.

А сколько историй женщины предпочитают не афишировать, боятся осуждения со стороны людей! У нас же любят говорить, что сама во всём виновата.

— Как вы думаете, почему закон до сих пор не принят?

— Не знаю. Противники говорят, что у нас и так достаточно сейчас статей в Уголовном кодексе, которые могут всё это разрулить. Но они действуют, только когда уже есть побои или летальный исход. До этого момента у полицейских нет инструментов, чтобы повлиять на ситуацию. Часто оказывается уже поздно. И когда ты труп, уже вряд ли тебе кто-то поможет.

— Какая система профилактики и борьбы с домашним насилием вам ближе?

— Проблема домашнего насилия, наверное, нигде не будет решена полностью, но это не значит, что не надо пытаться её решать. Знаю, что такие законы есть в 156 странах, а на постсоветском пространстве их нет только у нас и в Белоруссии. Во Франции, насколько мне известно, не так давно как раз приняли электронные браслеты как гарантию исполнения охранного ордера. В некоторых европейских странах, если в аптеке скажешь кодовую фразу «Маска номер 19», это значит, тебе угрожают и бьют дома, и тебе помогут. Кстати, во время карантина уровень домашнего насилия вырос во много раз.

— Какие меры защиты жертв домашнего насилия, на ваш взгляд, следовало бы внедрить в России?

— Во-первых, само по себе принятие закона не значит, что никто больше не будет погибать. Во-вторых, сразу хочу подчеркнуть, что сторонники закона не исключительно женщин собираются защищать. От домашнего насилия страдают и мужчины, дети, пенсионеры.

Ещё страшно, что у нас нет никакой помощи, если тебя преследуют. Наказания за такое вообще нет в Уголовном кодексе! А человек, с которым ты живёшь, прекрасно знает, где ты работаешь, куда ходишь. Поэтому хотелось бы ввести такую вещь, как охранный ордер. В идеале, конечно, в виде электронных браслетов, а не на бумаге, чтобы было больше доказательств, если человек ограничения нарушит. Но это, боюсь, дело совсем далёкого будущего.

— У нас, как правило, жертва домашнего насилия сбегает от агрессора, а не его выселяют…

— Да, и я считаю это в корне неправильным. У нас именно пострадавшая должна уходить из дома: собирать документы, детей, искать, куда бежать от человека, который совершил преступление и который продолжает спокойно жить.

Мне нередко говорят, что я должна переехать. В этом есть доля логики, потому что на данный момент моя страна меня не защищает. И неизвестно, будет ли, когда бывший муж выйдет из тюрьмы. Но мне не хочется всю жизнь скрываться. Я никого не убила, не покалечила —почему именно я должна бегать и прятаться?

Вообще у нас на данный момент странное отношение к семейному благополучию. Алименты мне приходят на двоих детей в размере 200 рублей в месяц. И смешно, и грустно, если бы не испытала на себе — не поверила бы, что так бывает.

«Это часть моей жизни»

— Во многих интервью вам задают вопросы про то, что случилось в декабре 2017 года. Сложно снова возвращаться к таким страшным воспоминаниям?

— Конечно, мне надоели эти вопросы. Правда, в последнее время я и не рассказываю так детально о том дне, ведь вся информация есть в интернете. Всё уже оговорено сто раз: в СМИ, в судах, плюс мы с мамой написали книгу. Предпочитаю говорить о том, как я сейчас живу, об инвалидности и о домашнем насилии. С другой стороны, я как-то смирилась с тем, что это было, и отношусь спокойнее. Всё-таки это часть моей жизни.

— Что вам помогло пережить произошедшее?

— Я не работала ни с психологом, ни с психотерапевтом — надеюсь, что смогла справиться сама. Ещё у меня была поддержка в лице родственников, близких людей. И дети просто не дают тебе раскиснуть. Ты не можешь лечь и сказать, что никуда не хочешь идти, ведь у тебя есть обязанности.

Также огромнейшую поддержку я получила от самых разных, даже незнакомых людей, которые помогали мне морально и материально. Именно благодаря им мы сделали протез в кратчайшее время.

—В вашем Instagram есть видео, где вы показываете, как делаете макияж. Как вы привыкли к тому, что какие-то вещи теперь нужно делать по-другому?

— Физически ты относительно быстро привыкаешь к протезу. А вот психологически это сложно. Теперь я прихожу в магазин и оцениваю, например, одежду: как я её буду застёгивать и расстёгивать? Хотя раньше я говорила, что если захочу что-то, то куплю, даже если не смогу застегнуть. Потом поняла, что от злости и упрямства лучше не станет. Нужно адаптироваться и какие-то вещи подстраивать именно под себя.

— К чему было труднее всего привыкнуть и от чего вы полностью отказались?

— Наверное, ко всему. В инвалидности меня раздражает именно осознание того, что ты не можешь что-то делать и будто отстаёшь. Это, пожалуй, самое обидное и сложное. Руками ты делаешь очень много всего. Теперь я этого не могу и приходится как-то искать замену, как ты можешь это сделать. Я вот теперь не умею писать и когда прихожу, например, в школу или в детский сад, то приходится просить, чтобы за меня написали, а я просто расписываюсь. Или, например, не могу мыть посуду, но могу воспользоваться посудомоечной машиной.

— Часто сталкиваетесь с бестактными вопросами, косыми взглядами?

— Сталкиваюсь, но, наверное, это теперь будет на протяжении всей моей жизни. Когда я захожу в магазин и покупаю продукты, а потом всё убираю в пакет, на меня оборачивается половина очереди. Смотрят, как будто я в цирке выступаю, ждут… «Ого, она протезом положила хлеб!» Но это наш менталитет. Надеюсь, что мы со временем дорастём и будем спокойно относиться к людям с ограниченными возможностями.

Понятно, что люди редко видят механические протезы. Если ко мне нормально подойти и вежливо спросить про мою руку, то, конечно, я расскажу и отвечу на вопросы, если у меня есть время. Знаю, что людям это интересно.

— Бывает, что посторонние люди настойчиво предлагают свою помощь?

— Тут тонкая грань со своими нюансами. Например, человека на инвалидной коляске не надо хватать и везти, если он об этом не просил. Нужно тактично спрашивать, нужна ли ему помощь. Что касается меня, то я в большинстве случаев с детьми, они мне и помогают. Либо сама справляюсь. Хотя недавно мне помогли, когда я ходила голосовать, — самой не получилось открыть паспорт.

— Если человек на улице захочет подойти к Маргарите Грачёвой, чего ему точно не стоит делать?

— Однозначно хватать меня за руку, особенно без спроса, что очень любят делать некоторые люди. Мы же не подходим к обычному человеку и не говорим: «О, у тебя такое ухо, дай-ка я за него схвачусь». Так же и мой протез — это же часть меня, это моя рука.

О судах

После 11 декабря мы с Грачёвым не виделись ни разу. На судебные заседания вместо меня ходят адвокаты: один питерский (платный), другой московский (бесплатный, от Андрея Малахова). На слушание по основному делу я обязана прийти. Тогда и увидимся.

В январе, когда Дмитрий уже находился в СИЗО, наш брак был расторгнут. Также зимой он провёл месяц в центре психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского на медицинской экспертизе — его признали вменяемым. Дел, которые предстоит решать в суде, ещё много: дело по побоям, дело участкового, основное уголовное дело — в нём ещё дела по похищению и другие.

Суд трижды отказывал мне в том, чтобы лишить его родительских прав. Три заседания проходили в Серпухове. На третьем вынесение решения отложили до вынесения основного приговора, а я хотела лишить его прав раньше, потому что несовершеннолетние дети — ещё одно смягчающее обстоятельство и потому что считаю, что садист не может быть хорошим отцом. Затем дело отправили в московский областной суд на апелляцию, потом снова вернули в серпуховский суд на рассмотрение. И вот 27 сентября с пятой попытки его лишили родительских прав. Думаю, он будет подавать на апелляцию.

Трагическая история Маргариты Грачевой

В декабре 2017 года всю страну всколыхнула история, произошедшая с простой девушкой из подмосковного Серпухова. Супруг вывез ее за город, долго истязал, а потом топором отрубил кисти рук. Ситуация шокировала весь мир, никто не остался безучастным.

Свадьба Дмитрия и Маргариты состоялась в середине 2012 года. Сначала они жили счастливо, в семье родилось двое сыновей. Но продолжалось семейное счастье недолго. В 2017 году отношения супругов стали стремительно портиться.

Они общались, как соседи. У каждого были свои увлечения, интересы. Дмитрий все чаще устраивал скандалы, обвиняя Маргариту во всех смертных грехах. Ссоры происходили на глазах детей. Чтобы не травмировать психику малышей, Маргарита решила подать на развод.

Узнав об этом, Дмитрий стал буквально изводить женщину:

скандалил;
делал мелкие пакости;
следил за супругой;
поднимал на нее руку.

Потом он съехал с квартиры, в которой они жили вместе с Маргаритой. Видимо, это было частью созревшего у него плана. Дмитрий стал иногда приходить в гости к детям. Так было и в один из самых страшных для Маргариты дней.

Мужчина отвез супругу в лесную чащу, где стал уговаривать ее забрать заявление об уходе, угрожая при этом ножом. Маргарита была непреклонна. В тот день все обошлось.

Маргарита, вернувшись домой, написала заявление в полицию, но меры не приняли. Участковый позвонил только спустя несколько месяцев, объяснив это большой занятостью.

Маргарита не чувствовала опасности, хотя супруга побаивалась. Когда он пришел рано утром 11 декабря 2017 года, она пригласила его в квартиру и угостила завтраком. Мужчина предложил отвезти детей в сад, а ее на работу. Маргарита согласилась.

Сначала все было хорошо. Супруги вместе отвезли детей в детский сад. Но дальше Дмитрий заблокировал двери в машине и отвез жену в лес. Там в течение нескольких часов издевался над ней — отрубил кисти на обеих руках.

За ее жизнь в течение нескольких часов боролись врачи. Одну руку удалось спасти, так как вовремя в лесном массиве была обнаружена кисть. Вместо другой поставили бионический протез.

Биография и трагическая судьба Маргариты стали известны широкой общественности благодаря ее маме. Женщина рассказала, что сделал зять с ее дочкой.

Арестованный говорил, что он отрубил жене кисти в приступе ревности. Дмитрий утверждал, что Маргарита постоянно ему изменяла. Но следствием было доказано, что Грачев просто решил запугать супругу.

И 9 января 2018 года Дмитрия осудили. Он и за решеткой не успокоился, кричал, скандалил, угрожал бывшей жене и ее матери. Чтобы обезопасить близких, Маргарита решила лишить Грачева прав отцовства. Сделать это было непросто.

Судебные органы приводили разные доводы:

Нельзя лишать детей родного отца.
Дмитрий угрожал супруге, а не детям.

Усилия Маргариты не прошли даром. Через несколько месяцев после суда Дмитрия Грачева лишили отцовства.

Интересные факты

Маргарита Грачева – невероятно позитивный человек. Несмотря на то, что ей пришлось пережить, она полна оптимизма и надежд. Рита собирается работать, как только ей удастся на 100 процентов овладеть собственными руками.

В своей книге Маргарита сообщает, что у человеческой руки более 110 вариантов захвата предметов, а у бионического протеза их всего 8. Учиться жить с такими изменениями не так просто, но у Маргариты прекрасно получается.

Недавно Маргарита вновь вышла замуж. Ее избранником стал питерский музыкант и строитель Максим. Интересно, что пара поженилась в 2019 году, но родители и близкие друзья узнали об этом только через год. Рита с Максимом позвали гостей на бракосочетание, но после того, как приглашенные пришли, сообщили, что отмечают не саму свадьбу, а ее годовщину.

Супруги познакомились в ВК. Там Рита активно ведет записи, а Максим зашел на ее страницу и написал в комментарии, что девушка отлично выглядит с протезом. Это стало началом будущих отношений. Сейчас пара мечтает родить общую дочку, построить дом и завести собаку. Рита с детьми перебралась к мужу в Санкт-Петербург и уверена, что будет полностью счастлива в этом браке.

Как сложилась судьба на сегодня

Многие неравнодушные люди интересуются, где и как живет сейчас Маргарита Грачева. Женщина не скрывает ничего. Она участвует в фотосессиях, ведет блог, страницу в инстаграме. Регулярно выкладывает новые истории о себе.

Протез и выздоровление

Деньги на протез помогли собрать неравнодушные люди. В течение нескольких недель удалось собрать почти 6 миллионов рублей. Этого хватило на бионический протез. Операцию сделали в Германии.

После выздоровления Маргарита приехала назад в Серпухов. Женщина говорит, что дети называют ее супергероем. Они поддерживают маму во всем. После случившегося Грачева в течение нескольких месяцев сильно комплексовала, стеснялась шрамов на обеих руках.

Сейчас Маргарита может застегнуть пуговицы, сварить еду и даже что-нибудь зашить. Она написала о себе автобиографическую книгу, вышедшую в 2019 году, которая тут же стала бестселлером.

Вышла замуж

Личная жизнь Маргариты Грачевой сейчас вполне удачна. Она повторно вышла замуж. Ее избранником стал Максим Андрющенко. Он имеет титул мастера спорта по шахматам. Влюбленные встречались несколько месяцев, после чего официально оформили отношения. Свадьба прошла тихо. На церемонии присутствовали только сами супруги.

В течение нескольких месяцев они молчали о свадьбе. Только летом 2020 года Маргарита рассказала о счастливом событии в своей жизни. В настоящее время супружеская чета живет в собственной квартире вместе с детьми Маргариты и котом. Недавно женщина поведала, что мечтает подарить любимому дочку.

Начало карьеры ведущей

Вскоре Маргарита будет ведущей нового телевизионного проекта, который стартует на «Первом телеканале». Пару ей составит Леонид Закошанский. Ведущие будут рассказывать о людях, попавших в беду. Ориентировочно, первый выпуск стартует в середине февраля.

Итоги

Маргарита Грачева пережила очень много страшных событий. Она научилась заново жить, нашла личное счастье. Этим Маргарите удалось доказать в первую очередь себе, что упорство позволит справиться с любой бедой. Произошедшее несчастье не сломило Маргариту. Она научилась жить заново. Нашла новую любовь.