Оглавление
Что делать, если у папы или отчима с ребёнком подозрительные отношения?
«Надо попытаться выяснить, есть ли у ребёнка какой-то близкий человек, которому он доверяет. Жертве всегда нужен кто-то, кто объяснит, что нельзя скрывать, нужно рассказать о том, что с тобой происходит, в противном случае это никогда не закончится. Что запугивания и шантаж преодолимы, из этого есть выход. Бывает, что о сексуальном насилии, совершённом над ребёнком в детстве, становится известно спустя уже 20—30 лет, — говорит Левченко. — Нужно попробовать поговорить с мамой ребёнка: бывает, она действительно не замечает, что происходит. Доверенным человеком может быть брат или сестра, кто-то ещё из родственников. Нужно постоянно быть на связи с ребёнком или подростком, у них после сексуального насилия велик риск суицида. И главное — объяснить жертве, что она в этом не виновата. 90% девочек-подростков в том, что с ними происходит, винят себя, даже если их насилует родной отец.
Зачастую педофилы на этом выстраивают свои отношения с жертвой: «Ты меня сама спровоцировала, в одних трусах по комнате ходила! Почему на тебе такое сексуальное платье?»
И не нужно бояться обращаться в правоохранительные органы. Сделать это может любой человек, в том числе не член семьи. Педофилами занимается Следственный комитет. Нужно идти и писать заявление. Следователи обязательно проведут проверку. Многих останавливает отсутствие доказательств. Но их сбор — задача не гражданина, а следователей. А вот предотвратить или остановить совершающееся преступление может каждый. Даже если информация не подтвердится, заявителю ничего не будет. Если он, конечно, умышленно не наврал. Можно и нужно обращаться на нашу круглосуточную горячую линию «Сдай педофила» — мы проконсультируем, как действовать».
«Я ему верила»
— Отец давил на жалость?
— Да. И я, естественно, ему верила. В тот момент я находилась в эмоциональных тисках.
— А когда наступил пубертатный период, не пришло осознание, что такие отношения ненормальны?
Сейчас я работаю над этим. Потому что у меня очень много страха, отвращения, плохих мыслей по отношению к себе… Много сожаления, что я не поговорила ни с кем раньше. Когда я доходила до эмоциональных пиков, когда мне хотелось кричать от того, насколько было внутренне больно, я думала, что лучше бы моя жизнь уже закончилась прямо сейчас. Я тогда умоляла, чтобы со мной что-нибудь произошло. Потому что для меня это был самый лёгкий вариант выхода из этой ситуации.
— И попытки были?
— Были. Но не удавалось. Что-то меня останавливало. В голове звучала фраза: «Ты не знаешь, что будет завтра». Я рассказывала об этом своей лучшей подруге. Мы долго плакали, она просила при первых же подобных мыслях обязательно ей говорить.
Я передавала записку другу, с которым мы вместе со второго класса. Написала очень сумбурно, думаю, он, скорее всего, не понял, что происходило.
— Вы пытались обратить внимание на свою проблему, а не действительно покончить с собой, верно?
— Да. Но в итоге я его тоже очень легко убедила, что всё закончилось и всё нормально… У меня были порывы поговорить со своими близкими учителями. Я им очень доверяла, они меня вдохновляли. Вообще мне всегда лучше удавалось найти контакт с более взрослыми людьми, чем со сверстниками. Я хотела всё рассказать учительнице по литературе, но в какой-то момент просто что-то щёлкнуло — и я передумала. Я не помню, по какой причине я этого не сделала. Может быть, меня остановила её религиозность… Ребёнку без какой-то поддержки очень сложно пойти на опасный шаг. И то, что я делаю сейчас, — это для меня очень сложно морально.
— А сейчас вы бы ей рассказали?
— Да.
— И не боялись бы за маму?
— Вы не пробовали обратиться на горячую линию для подростков?
— Никогда об этом не думала. Сейчас я понимаю, что это очень многое бы изменило. Но тогда у меня и в мыслях не было звонить куда-то и рассказывать.
О молодом человеке
— У вас сейчас есть молодой человек. Как вы познакомились?
— Мы вместе работали. Он на меня очень сильно не похож.
— Как скоро вы ему рассказали обо всём?
— Это произошло в начале апреля. А познакомились мы в декабре прошлого года. То есть через несколько месяцев.
— Его первая реакция?
— Это он посоветовал обратиться в полицию?
— Да. Он сказал, что без этого уже никуда. Просто потом уже начались угрозы со стороны моего отца, и чего только не было…
— Какие угрозы? Что он говорил?
— «Я тебя убью». Были и угрозы моему молодому человеку.
— Напрямую?
— Да. Они были знакомы. Отец приходил в кофейню, они виделись… Мне он говорил: «Если не выполнишь то, что я говорю, я сделаю так, что твоих друзей и близких покалечат или убьют».
— И вы верили, что это реально?
— Да. Потому что мой отец — отличный манипулятор. Я верила в то, что он говорил. До сих пор у меня это осталось: когда я прихожу в какое-то место, где мы бывали с отцом, я всегда оглядываюсь на дверь и боюсь, что сейчас он войдёт. Этот эффект присутствия — постоянный. Настолько он контролировал мою жизнь. Куда я иду, с кем я иду. Звонки раз в полтора-два часа. Он всегда придумывал причины находиться вместе со мной в одной компании… Сейчас многие не очень близкие друзья и знакомые часто спрашивают, как отец, куда он пропал. Приходится врать, что-то придумывать, я не могу сказать правду… Мне странно, что никто из моих друзей не подозревал, не задавался вопросом, почему у отца и дочери такие близкие отношения. Мне кажется, это было заметно.
— На невербальном уровне? Жесты, взгляды?
— Да. Когда мы шли по улице, он мог меня спокойно взять за руку. И я не знала, что делать. Когда я пыталась выдёргивать, он реагировал: «Ты чего? Чего отстраняешься от меня? Почему так себя ведёшь?» Я ему объясняла, что это ненормально. На что он сильно бесился, вёл себя агрессивно.
— Он когда-нибудь бил вас?
— Нет, не бил.
Что произошло?
Лазурненская школа-интернат, где произошли изнасилования, расположена в 40 км от Челябинска и предназначена для сирот с различными нарушениями интеллекта. Сообщения о насилии над детьми-сиротами появились в региональной прессе в понедельник, 19 февраля. Сразу три приемные семьи рассказали изданию 74.ru о насилии над бывшими воспитанниками интерната.
74.ru:
Как сообщает издание, после инцидента приемные родители связались с двумя другими семьями, которые взяли детей из того же учреждения. Мальчик одной из них рассказал о некоем мужчине по имени Серега: у него было разрешение посещать детдом в «гостевом режиме», и он часто забирал детей из интерната на рыбалку. Мальчик сказал, что на рыбалке они «жарили картошку», а также Серега «трахал его». Позже о Сереге рассказали и усыновленные мальчики из первой семьи. Приемный ребенок из третьей семьи сначала отказывался обсуждать поездки на рыбалку, но потом признался, что его насиловали. Все воспитанники при этом рассказывали одни и те же подробности.
Источник «Медузы» отмечает, что всего об изнасилованиях рассказывали восемь детей. Однако источник «Интерфакса» сообщает, что потерпевшими могут быть признаны более десяти детей.
https://youtube.com/watch?v=WWofznM2lpo
«Пугают, что отправят в детский дом»
«Случай Лены — классический, — говорит Анна Левченко, руководитель Мониторингового центра по выявлению опасного и запрещённого законодательством контента. — Такое встречается в тех семьях, где нет доверительных отношений между матерью и ребёнком. Мать не верит дочери (как правило, речь идёт именно о девочках) до последнего. Бывает, что матери закрывают на это глаза ради мужчины, ради сохранения отношений. При этом девочки почему-то чувствуют себя ответственными за брак родителей и боятся разрушить семью, рассказав про домогательства со стороны отца или отчима. Поэтому, как правило, в семье такие дети поддержки не находят».
«Это реальные случаи. Например, так было год назад в Москве, — продолжает Анна. — Директор школы обратилась в правоохранительные органы, но мать запугала дочь до такой степени, что девочка тут же изменила показания, сказала, что ничего не было. Девочке на тот момент исполнилось 16 лет. Насиловал её отчим с восьми лет. Почему она решила обо всём рассказать? Её родной сестре тоже исполнилось восемь, она заметила, что отчим стал приставать и к младшей. То есть себя защитить она не смогла — хотела помочь хотя бы сестре. Мать в ярости бросилась на неё, на учителей, на директора. Я при этом присутствовала, видела своими глазами. Люди из Следственного комитета и с Петровки (ГУ МВД по Москве. — RT), которые занимаются такими случаями, пообщавшись с девочкой, в один голос сказали, что на 99% уверены: она не врёт. Но ничего сделать не могли, потому что девочка меняла показания. В итоге всё-таки дело дошло до задержания. Мать до последнего защищала педофила-сожителя».
«Иногда школьные психологи или учителя начинают пугать тем, что ребёнка изымут из семьи и отправят в детский дом, — говорит Левченко. — У нас был случай, когда 15-летняя девочка рассказала учительнице о домашнем насилии. На что та ей ответила: «Ты самая обеспеченная в классе, тебе все завидуют, а что случится, если папу отправят в тюрьму, а маму лишат родительских прав?» В итоге девочка продала всех своих дорогих кукол, собрала около 15 тыс. рублей и убежала к бабушке в Барнаул, живёт теперь у неё».
По мнению Анны Левченко, необходимо открывать центры для жертв сексуального насилия, где ребёнок или подросток может пройти курс реабилитации с помощью медиков и психологов. Сейчас таких центров очень мало.
«Необходимы беседы в школах о личных телесных границах, о том, что такие действия со стороны взрослых ненормальны, — считает Левченко. — Дети, в отношении которых совершается сексуальное насилие с раннего возраста, просто не знают, что такое норма, они могут не осознавать, что они жертвы. Также нужно объяснять, что есть бесплатная юридическая и психологическая помощь».
Двое второклассников 9 лет и кадет 13 лет изнасиловали семилетнюю девочку, заразили ее венерической болезнью, сняли преступление на видео и выложили в Интернет.
Как минимум до конца летних каникул школьница из Рязанской области будет находиться под наблюдением врачей. У девочки тяжелая психологическая травма. Она стала жертвой сексуального преступления.
Тех, кто надругался над ученицей второго класса, нашли. Но уголовное наказание им не грозит. Школьницу изнасиловали девятилетние пацаны, ученики второго класса. Самому старшему насильнику воспитаннику кадетского корпуса всего 13 лет.
Один из несовершеннолетних подонков заразил девочку венерической болезнью. Вдобавок насильники сняли преступление на мобильный телефон и выложили в Интернет.
Школьница встретила подростков в лесу у пруда.
Даша: «Бабушка сказала: „Иди посмотри гусей“. Я пошла за гусями, меня там мальчишки поймали и заставили…»
Несколько часов родные искали Дашу. Обзвонили знакомых, соседей, обошли все магазины и только к вечеру заметили ее недалеко от дома, на берегу пруда.
Нина Молчанова, бабушка Даши: «Смотрю, она вылезает оттуда растерянная, испуганная, замученная. Ну, я не придала этому значения, думаю: ребенок устал за день».
Почти две недели девочка молчала. О том, что произошло, родителям рассказала соседка. Она увидела в Интернете ролик с участием Даши. Мать в тот же день написала заявление в полицию и отвела дочь к врачу.
Светлана, мать Даши: «При первичном обследовании гинекологом Пронской районной больницы было подтверждено изнасилование с занесением инфекции. То есть плюс еще лечение… Ну, лечение мы уже начали».
Полицейские уже установили и допросили всех насильников, а также их родителей. Имена преступников из-за их возраста не называют. Расследованием громкого дела занялся Следственный комитет России.
Иван Литвинов, следователь Михайловского МСО Следственного управления СК России по Рязанской области: «Нами будет проведена профилактичекская работа с преподавателями школы, с детьми и их родителями. Будут направлены информационные письма в различные организации для решения вопроса о помещении данных детей в спецшколу».
В школе после инцидента провели педсовет. Как выяснилось, некоторые из учителей и даже директор о случившемся знали, но почему-то молчали. Кроме того, на собрании заявили, что Даша якобы сама спровоцировала подростков. Родительский комитет, мягко говоря, в недоумении.
Светлана Клименко, бабушка одноклассника Даши: «Выходит, что это чуть ли не сама Даша организовала! Прям сексуалистка! Понимаете, я в ужасе от этого! Второклассник, девятилетний ребенок. Вообще вы о ком говорите, взрослые!? Вам что дороже посты и кошельки или судьба ребенка!?»
Пока разбирательства продолжаются, психологи посоветовали родителям увезти дочь подальше от поселка. Чтобы обо всем забыть, ей нужно сменить обстановку. Родители уже забрали документы из школы и познакомили Дашу с новым классным руководителем.
С чего всё началось
— Я помню, когда я была совсем маленькой (может быть, лет пять или шесть), у нас была игра в раздевание. Он (отец. — RT) начал снимать с меня одежду, и в ответ на какую-то игру я с него начала снимать одежду. Я не помню всех деталей, у меня просто есть в памяти эта картинка.
— А чувства свои помните?
— Что норма, а что нет…
— Да. Папа для меня был в детстве авторитетом. Когда у нас были конфликты с мамой, он меня всегда защищал.
- Семейное фото с матерью и отцом
— А если бы вы после той игры на раздевание рассказали о ней маме, как бы она отреагировала?
— Я думаю, она бы ему устроила скандал. Она очень строгая женщина и такого бы не допустила.
— А сама мама ничего не чувствовала, не спрашивала, не пыталась что-то выяснить?
— Мне кажется, в какой-то момент она поняла, что что-то не так. Мы начали очень сильно отдаляться друг от друга.
— Когда? Сколько вам было лет?
— Лет 16. Я начала от неё замыкаться. Каждый раз, находясь рядом с ней, я чувствовала непреодолимый забор. И как через это переступить, переступить через себя, я просто не знала. Моя мама всегда была очень сильной. Ей приходилось всё на себе тянуть. Всегда самостоятельна, всегда всё сама. На тот момент мне казалось, что жизнь моей матери рухнет, если я ей расскажу. У неё тоже была очень непростая жизнь. Я боялась её травмировать… Несколько раз я хотела, но не могла выдавить ни слова.
— У вашей мамы такой характер? Или ей приходилось быть сильной и самостоятельной, потому что отец мало участвовал в жизни семьи?
— Когда я родилась, отца рядом не было. Он отсутствовал примерно года два-три, и нам приходилось фактически выживать.
— Мама сейчас живёт в той же квартире, где всё происходило?
— Да.
— И вы — с ней?
— Да.
— Вы общаетесь?
— Когда начался весь процесс со следствием, нам с ней пришлось поговорить. Разговор был очень долгим, многочасовым. То есть она выясняла детали… Мне самой некомфортно от того, что мы с ней не разговариваем. Я понимаю, что ей сейчас тоже тяжело. Её столько лет обманывали, причём с двух сторон.
— Вы же не обманывали, а просто молчали.
— Ну да… Она это всё равно воспринимает как обман. Она говорит, что сразу бы выгнала его, как только я бы ей рассказала… И ещё отец на меня давил. Он просил не рассказывать маме, говорил, что она покончит с собой, если узнает.
Истории
Постов о насилии в семье в соцсетях уже сотни. Их пишут женщины всех возрастов и социального положения. Многие женщины-блогеры, а также бизнес-организации (фитнес-студии, школы женского здоровья, салоны красоты) публикуют посты в поддержку жертв избиений и требуют принять закон о профилактике домашнего насилия. «Сколько еще девушек должно погибнуть, чтобы это прекратилось?» — спрашивает участница флешмоба в Twitter.
«7×7» приводит несколько таких историй.Анна, Киров
— Мой бывший муж душил меня 5 июля 2019 года. Дети были неподалеку. Он предложил на выходные уехать за город, якобы отдохнуть и провести время с детьми. Я не знаю, зачем я туда поехала, но я поехала. И это было ошибкой. Там, в загородном доме его родителей, он сначала унижал меня, а потом повалил на дорожку и душил. Он больше меня и сильнее во много раз, сопротивляться было бесполезно. Я кричала, пока могла. Он сдавил мне горло, я не могла дышать. Я подумала, что сейчас он меня убьет, воплотит в жизнь свои угрозы. Я представила, что дети останутся без мамы. Мне было очень больно и очень страшно. Затем он меня все-таки отпустил. Вышвырнул в кусты мой телефон. Повторюсь, мы были за городом.
Вызвать полицию я смогла только на следующий день 6 июля. Я написала заявление: «прошу привлечь к ответственности». Сейчас на дворе 23 июля. Полиция не сделала ничего!!! Он каждый день, каждый божий день он унижает меня при детях.
Людмила Власенко, Уфа
— Когда я была первый раз замужем, еще в студенчестве свадьбу сыграли, с первых же дней в браке что-то пошло не так. Он был страшно ревнив, придирался ко всему, его раздражало все, он орал на меня, унижал, много чего было. Через несколько месяцев это случилось в первый раз — он поднял на меня руку и ударил по лицу. Я простила. Я приняла решение, что все, буду уходить, однозначно. Еще около шести месяцев я решалась на этот разговор. Сказала… и, слава богу, выжила… Такого страха я не испытывала никогда, я думала, меня просто убьют. Лицо, голова в крови, синяках, ссадинах, ушибы. Еле сбежала. Я вот что хочу сказать: да, мне повезло, да, хватило смелости уйти, но ведь огромное количество женщин живут, и терпят это насилие в семье, и погибают, оставляя своих деток сиротами.
Татьяна Боровкова, Кемеровская область
— Историй очень много, и часто они заканчиваются трагически. Я сама очень долго жила в страхе, боясь пикнуть, иначе получала шквал побоев, всем, что попадало под руку. Мне повезло, я смогла вырваться из этого ада. А вот моей знакомой нет. Писала кучу заявлений, и толку никакого. Итог: 27 ножевых ранений и двое детей — сироты.
Дарья, Москва
— Я знаю о домашнем насилии не понаслышке. Меня бил муж, а потом просил прощения и говорил, что любит. Помню, как замазывала синяки тональным кремом, чтобы поехать к маме в гости. «Упала, ударилась» — стандартная отговорка. Даже когда я ушла от мужа и жила у родителей, избиения не прекратились. Я писала заявление, снимала побои. Полиция должна была отправить меня на судмедэкспертизу (тогда я не знала об этом), но они не сделали ничего. Сотрудник полиции позвонил мне почти спустя год, чтобы узнать как у меня дела. Муж остался безнаказанным. А если бы был суд, ему выписали бы штраф 5000 рублей. И все.
Ольга Шестакова, Тюмень
— Настоящие синяки выглядят иначе. Глаз опухает и заплывает. Переносица становится шире в два раза. Синяк имеет несколько цветов от желтого до темно-фиолетового. В детстве отчим бил маму, бабушку и меня. Бил по ушам, голове, у меня выступали «подводки» на глазах. В свой день рождения я поехала писать заявление на него. Суд и штраф 5000₽ государству (из нашего семейного бюджета), он продолжил жить с нами. Я ушла из дома в 15. Пять лет назад в ночь с 15 на 16 июля — это была третья годовщина свадьбы плюс я получила диплом о высшем образовании — меня избил бывший муж. С двух часов ночи до семи утра он не давал мне спать и все это время бил, кулаками, ногами, предметами. Он схватил меня за волосы на улице и тащил до квартиры, под окнами у меня выпал телефон и слетела обувь. Я орала всю ночь: «Помогите, он меня убьет! Хватит!», но никто из соседей даже не вызвал милицию.
«Я просто его жалела»
— Вы когда-нибудь чувствовали себя счастливой?
— Да, когда я была не дома.
— Есть видео, на котором вы поёте, а ваш отец играет на гитаре. Вы там выглядите счастливым ребёнком (мы не можем опубликовать это видео, чтобы не мешать работе следователей. — RT).
— Я научилась притворяться. Когда не было постели, я переключалась. Я воображала себе, что всего этого нет: всё хорошо, всё как у нормальных людей. Я каждый день себе повторяла это. Я старалась сразу же перечёркивать, нажимать delete. Стираешь из памяти то, что было вчера. Я так хорошо научилась сама себя убеждать, что иногда с трудом восстанавливала события предыдущих дней.
— Как часто всё это происходило?
— Сегодня у вас есть проблемы с интимной жизнью?
— (После паузы.) Есть. Чисто психологических проблем, в голове, очень много.
— Вы обращались к специалистам?
— Да. Говорят, мне нужно выработать отторжение ко всему, что было в моей жизни. Чтобы у меня не возникало жалости. Будет очень долгая психологическая работа и медикаменты.
— О какой жалости идёт речь?
— Это всё происходило из жалости к нему. Мне было около 13 лет, когда он рассказал довольно тяжёлую историю из своей жизни. Родители, которые пили постоянно. Брат, который над ним издевался.
— У вашего отца не было проблем с алкоголем и наркотиками?
— Нет, он никогда сам не пил и не курил. В детстве он убегал из дома — от всего этого… И когда он мне рассказывал, он плакал. Я просто его жалела. Он мне говорил: «Мне это нужно, я тебе не сделаю больно».
— Но есть много других способов. Почему именно с вами?
— Он сказал, что в какой-то момент он начал испытывать ко мне влечение. Говорил, что пытался уйти от этого, уходил из дома на какой-то период, ночевал на работе.
— А как он объяснял свой уход вашей маме?
— Честно — не знаю. Мне он об этом не рассказывал. И я не задавалась этим вопросом.
Что дальше
— Я планирую уехать в другой город
Сейчас уже неважно куда. Главное — всё это забыть
Потому что я сейчас хожу по району, и все воспоминания накатывают…
— Маму заберёте с собой?
— Я ей предлагала уехать. Она сказала, что не оставит фирму. У них с отцом была совместная компания. Он был в ней директором, мама — соучредителем.
— Вы думаете о том, что когда-то у вас будет семья, дети?
Мне важно быть с единственным человеком всю жизнь. Я хочу строить полноценные крепкие отношения
Хочу, чтобы у меня были дети. Иногда думаю, как буду их воспитывать, чему учить, чем они будут заниматься в жизни… Это то, о чём я старалась думать, когда было совсем тяжело и казалось, что уже нет выхода.
— Вы же понимаете, что следователям едва ли удастся доказать эпизоды из вашего детства?
— Да, понимаю.
— Вы пойдёте в суд? Вы имеете право не присутствовать в зале суда.
— Мне сказали, что я могу написать заявление и всё будет происходить без меня. Я не знаю… Сейчас я боюсь его видеть. Я до сих пор испытываю страх.
— И зависимость?
— Да. Наверное, лучше бы я его не видела.
- Елена планирует переехать в другой город, чтобы ничто не напоминало ей об отце-насильнике
- RT
— Испытываете жалость к нему?
— Нет, жалости нет. Когда она хотя бы чуть-чуть возникала, я начинала прокручивать в голове всё, что он делал со мной — без моего желания, видя, что я плачу. Видя, что мне плохо! И он продолжал это делать. Жалости нет абсолютно.
Эту 16-летнюю девушку изнасиловали 43200 раз. Увидев ее сегодня, ты бы преклонился к ее ногам.
27-июн, 09:13
Главная / АЗИЯ И МИР
44 480
Карле Хасинто было всего 12 лет, когда она, как ей казалось, встретила свою настоящую любовь. Взрослый мужчина обещал бросить мир к ее ногам, достать звезды с неба, звал ее принцессой, единственной и неповторимой. Наивная Карла верила, что, сбежав со своим любимым, сможет вырваться из бедной семьи. Так она и сделала, совершив самую страшную ошибку в своей жизни. Мужчина ее мечты оказался сyтенером. “Единственных и неповторимых” принцесс, таких, как Карла, у него было много. “Любимый” приказал Карле ловить клиентов с улицы. Девушка хотела отказаться, после чего мужчина плюнул в нее и жeстоко из6ил железной палкой.Тело Карлы было изувечено, и лишь лицо всегда оставалось чистым, являясь ее “визитной карточкой”. Через некоторое время сyтенер отвез 12-летнюю девушку в свой родной Тенансинго (Мексика), город, полный сyтенеров. Там он продал Карлу за хорошие деньги. С 10 утра и до полуночи девушке приходилось удoвлетворять клиентов. Каждый день в течение четырех лет Карла обслуживала более 30 мужчин за смену. Жаловаться или бежать было некуда. Да и не к кому: клиентура молодой девушки состояла из полицейских, служителей правопорядка, высокопоставленных чиновников, судей и политиков. Выхода не было. Через несколько лет кошмар наконец-то закончился. Карлу освободила группа волонтеров, созданная специально для того, чтобы бороться с пpоституцией. В голове юной девушки возникли ужасные цифры: за четыре года ее и3наcиловали более 43200 раз. Такой судьбы и врагу не пожелаешь. Вскоре после этого Карла присоединилась к группе своих спасителей. Теперь каждый день эта юная девушка борется с очень мощной мировой организацией, превращающей все большее число девушек, девочек и мальчиков в сeксуальный товар. Каждый день Карла рискует своей жизнью: “Просыпаясь утром, я не знаю, доживу ли до сегодняшнего вечера, – рассказывает 23-летняя девушка. – Смерть всегда за углом, когда я начинаю делать то, что должна”. Карла и ее коллеги продолжают освобождать из жeстокого плена сyтенеров все больше девушек и парней. Полиция Мексики группе волонтеров никогда не помогает – они и сами не прочь стать клиентами сyтенеров. По той же причине бесполезно обращаться и к местным политикам. Тем не менее, не зная страха смерти, Карла и ее друзья продолжают верить в лучшее. Согласно статистике, около 2 миллионов детей во всем мире оказывается в руках сyтенеров. Карла и ее коллеги очень надеятся на возможности свободной прессы и помощь читателей. Помоги положить конец пpoституции и торговле людьми. Помоги распространить эту историю среди всех, кого ты знаешь.
Как проходит следствие?
20 февраля старший помощник прокурора Челябинской области Наталья Мамаева сообщила ТАСС, что директору детдома «вручено уведомление о расторжении трудового договора по инициативе работодателя».
Наталья Мамаева, старший помощник прокурора региона по связям со СМИ:
Однако, по данным «Медузы», все сотрудники интерната, включая директора, продолжают в нем работать.
В детском доме также прошла прокурорская проверка, которая выявила ряд нарушений, о чем агентству РИА «Новости» сообщила старший помощник прокурора Челябинской области Наталья Мамаева. По ее словам, установлено, что «работники детского дома халатно относились к своим обязанностям, в учреждении нарушался порядок посещения воспитанников другими лицами».
От четырёх до десяти лет тюрьмы
«3 июня текущего года поступило заявление от 21-летней потерпевшей. Она сообщила, что против неё совершались насильственные действия сексуального характера. В тот же день следственными органами Следственного комитета по Приокскому району Нижнего Новгорода было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 132 УК РФ. Подозреваемый — а им оказался 43-летний отец девушки — был задержан, а позже помещён под стражу», — рассказала RT старший помощник руководителя СУ СК РФ по Нижегородской области по взаимодействию со СМИ Юлия Склярова.
- Старший помощник руководителя СУ СК РФ по Нижегородской области по взаимодействию со СМИ Юлия Склярова
- RT
По словам представителя СК, обвиняемый даёт показания, но вину не признаёт.
Отцу Лены грозит от четырёх до десяти лет тюрьмы. Но чисто теоретически есть возможность наказать обвиняемого за то, что он делал с Леной, когда она была совсем маленькой.
Сексуальное насилие в отношении ребёнка, не достигшего 14-летнего возраста, подпадает под особо тяжкую статью (по ней срок давности составляет 15 лет). Если следователи смогут собрать доказательства, отец Елены может отправиться за решётку на 12—20 лет.
Эта тема закрыта для публикации ответов.